– И в результате позади вас все вот так и запуталось.

– Вот вы и начинаете понимать.

– Но это может сойти только как версия.

– Не нравится эта версия, давайте обсудим вашу, – предложил Брейн.

– Скажите, а вы варвар?

– Да, по мне же видно.

– Но по силуэту выглядите как суперколвер.

– Увы, суперколверы так не считают.

– И все-таки вы не чистокровный варвар?

– А какое это имеет отношение к делу? Варвар ли, чистокровный, нечистокровный, канзас, гоберли?

– Нам нужно выяснить вашу мотивацию.

– Я хочу победить и свалить отсюда – чего уж очевиднее? Об этом здесь все мечтают.

– Ну даже в случае, как вы говорите, «победы» преступники останутся преступниками и станут отбывать свой срок как положено. И возможно, в условиях, куда менее либеральных, чем в здешних гарнизонах.

– Такая свобода никому не нужна. Люди в тюрьме имеют какую-то определенность и перспективу выйти на свободу по окончании срока. А в гарнизоне все сидят на самопальной наркоте. Так что, по мне, лучше какая-то определенность. Да и доля патриотизма в этом есть, не хочу я, чтобы непонятная плесень продолжала пожирать планету за планетой.

– То есть это ваша мечта?

– На данном этапе – да.

– А в перспективе что вы планируете? Мечтаете о том, чтобы ИСБ решила ваши проблемы с законом в качестве приза?

– Я знаком со спецслужбами давно и отдаю себе отчет, в чем на них можно рассчитывать, а в чем нет.

88

Брейн понимал капитана. Тому нужно было собрать максимум информации от первого лица – объекта-инициатора. И тут годилось все – от политических взглядов до общего мировоззрения, сексуальной ориентации и кулинарных пристрастий.

Все слова и интонации капитан сейчас записывал на скрытый носитель, чтобы позднее загрузить в сервер, который, подключив почти безграничные архивы ИСБ, сумеет достаточно точно сказать, чего ожидать от этого парня.

– О, внизу море! – удивился Брейн, когда под ними внезапно разошлась облачность.

– Любите море? – тотчас ухватился капитан.

– Теплое море. Когда-то мечтал о домике возле теплого моря.

– И что, не сложилось?

– Не сложилось, – вздохнул Брейн.

– А когда это было?

– Уже давно.

– Что помешало? Не хватило средств или происки врагов?

Брейн посмотрел на капитана и улыбнулся.

– С первым я уладил, а вот со вторым не получилось уладить.

– Так-так-так, – пробормотал капитан, уставясь в спинку переднего кресла. В информационном файле о Томасе Брейне такого факта не оказалось. А это был очень важный факт – деньги, враги. Это чрезвычайные факторы, которые могли развернуть человека куда угодно.

Капитан взглянул на Брейна и наткнулся на его улыбку.

– Вы, майор, знали, что у нас нет этой информации, и… немного издеваетесь надо мной?

– Не без этого. Зато теперь у вас есть то, чего нет во всех других файлах обо мне.

Снова взглянув в иллюминатор, Брейн обнаружил в море несколько островов, заросших густым лесом с зеленой и местами синеватой листвой. А значит, не везде царила зима, и это обстоятельство его порадовало.

– Кто обрабатывает сигналы, собираемые тензорами? – спросил Брейн после нескольких минут молчания.

– Вы хотите знать, наша структура или нет?

– Секрет?

– Разумеется. Но я вам скажу – это военная разведка и их разработчики. У них необходимые средства для научных разработок, тестирования, свои поставщики, производственники.

– А вы только по безопасности?

– Получается, что так.

– Не очень удобная схема, ведь вас глубоко в процесс не пускают, правильно?

– Правильно. И они правы.

– Интересно, в каком спектре они снимают показания?

– А вот это я знаю, – улыбнулся капитан.

– Шутите.

– Ничуть. Я скажу вам, и вы удивитесь – в спектре инфракрасного излучения.

– Да ладно! – отмахнулся Брейн, не поверив в такую простоту.

– Но тут есть нюанс. Информация состоит из весьма незначительных изменений интенсивности излучения. Вот это дрожание параметров и сообщает нам о состоянии лавы.

– Ну и какова эффективность ответных действий?

– Вы про артбомбардировку?

– Да.

Капитан вздохнул.

– Такой информации военные нам не дают, но мы же не можем сидеть на месте, поэтому налаживаем кое-какие собственные каналы.

– И что дали эти каналы?

– Имеются участки, где никто не препятствует распространению лавы. Они считаются не такими важными. И с таких участков мы получаем информацию о ее прыжках. Так вот там, где не бомбят, активность лавы выше всего на десять процентов.

Брейн удивленно покачал головой.

– Разочарованы?

– Разочарован. Я думал, хотя бы процентов на тридцать. А тут совсем ничего, учитывая, какие средства уходят на сдерживание лавы.

– Да, средства огромные.

– И что, ваша контора не пыталась проверить, куда идут эти деньги?

– Идут куда надо, то есть куда приказывает тот, кто принимает решение.

– А может, методы борьбы с лавой уже имеются и их не применяют, чтобы не останавливать денежную реку?

Капитан вздохнул и, потянувшись, поднялся из кресла.

– Пойду загляну в холодильный шкаф, надо перекусить. А то после посадки – сразу на службу.

89

Когда шаттл приземлился и погасил двигатели, оба пассажира вышли на свежий воздух, и Брейн поразился тому, что увидел и почувствовал.

Это было похоже на тропическую зону – яркие краски, резкие ароматы и буйная растительность, обрамлявшая здание порта.

– Да мы здесь упаримся! – сказал Брейн первое, что пришло ему в голову.

– Не успеем, – ответил капитан, и тут же возле трапа притормозил черный внедорожник с лакированными бортами и повадками представительского класса.

Брейн открыл дверцу, из салона пахнуло озонной дезинфекцией и прохладой.

– Понятно, – сказал он, садясь и закрывая дверцу.

– Да, это я и имел в виду, – кивнул капитан, забираясь на заднее сиденье с другой стороны.

– Так мы что же, будем все время в кондиционируемых объемах просиживать?

– Увы, по большей части, – не стал скрывать капитан. – Но легкую одежду вам подберут.